Субкультуры-fresh: Ньюскул эмо

Специальный пятничный проект журналиста Дарьи Саркисян и фотографа Ксении Колесниковой «Субкультуры-fresh» о десяти представителях самых последних течений — непохожих, непонятных, но уже вполне убедительных. Индустриальщики моды, олдскул эмо, фрутс, трейсеры, фэшн-гоп и хипстеры. Седьмая героиня проекта — Анастасия, ньюскул эмо.

Анастасия Пронина, 16 лет, школьница:

— Субкультура ньюскул эмо стала массовой в России всего четыре года назад. Хотя за границей она появилась ещё в 80-х. Тогда в Англии подростки от 14 до 17 лет стали слушать одну музыку, носить узкие брюки, кеды, косые чёлки. Хотя на самом деле что-то похожее было ещё в 1979 году во Франции. Подробнее об истории возникновения я рассказать не могу, но я и так знаю больше, чем каждый из эмо.

В России сначала нас было очень мало, но потом наша субкультура стала модной и массовой. Из остальных её выделили цвета, яркость, поэтому многие подростки посчитали, что быть эмо очень круто — настоящая стадность. Большинство новоявленных представителей этой субкультуры даже не знали её сути. Теперь же такая волна становится всё меньше, остаются только настоящие.

Один из основных принципов нашей жизни — свободно выплёскивать свои эмоции, не зависеть от каких-то условностей. Я могу, например, посреди улицы завизжать от радости, если вдруг узнаю какую-то очень хорошую новость. И не посчитаю это глупым, ведь каждый человек вправе выплёскивать свои эмоции. В отличие от обычных людей, мы меняем настроение резче, заметнее, мы относимся к каждой вещи так, как будто это что-то ценное.

Совсем не обязательно эмо — депрессивные асоциальные подростки, они милые и общительные, просто к ним нужен свой подход. То, что мы режем вены, — это ложь, которую распространяют СМИ и учителя в школах. Это просто страшилка для родителей. На самом деле мало кому настолько плохо, что он пойдёт вскрывать себе вены. Тех, кто только царапает лезвием руки, остальные эмо не уважают. Такой поступок — чистой воды позёрство. Кстати, когда наша субкультура была модной, больше половины в ней были позёрами. Сейчас остались только тру эмо (от англ. true — «правильный». — Д.С.).

Одежда эмо обычно в двух цветах, каждый из которых что-то символизирует. Чёрный — это мрачность, розовый — всплеск эмоций. Это легко обыгрывается, мы часто перемежаем такие цвета в одежде. Особенно мы любим шашечки. Но можно самовыражаться не только через чёрный или розовый. Для этого подходит любой яркий цвет. Волосы эмо всё же чаще чёрные. Я была рыжей и кудрявой, но, после того как пришла в эту субкультуру, постоянно крашусь и выпрямляю волосы утюжком. Я хотела полностью посвятиться в эмо, поэтому так сделала. Но вот косую чёлку сейчас не ношу, потому что немного устала от неё. Хотя она очень важна для нас, так как отражает душу. Вернее, считается, что у эмо две души: тёмную, скрытую, символизирует чёлка, а светлую — та часть лица, которая видна.

Миф о том, что эмо бисексуальны и во внешнем виде предпочитают подчёркнутую андрогинность, — только миф. Всё зависит от человека и никак не определяется субкультурой. Но должна сказать, что и мальчики, и девочки эмо красятся. Макияж может быть разный: и стрелки, и просто накрашенные ресницы — всё зависит от настроения. Я чаще всего использую тени, делаю стрелки. Но иногда хочется отдохнуть от этого и просто накрасить ресницы. Маникюр также зависит от настроения. Эмо предпочитают лаки ярких и необычных цветов. Но иногда ногти красят чёрным.

Чаще всего у эмо есть пирсинг. Это просто такая традиция. Он может быть в неограниченном количестве. Часто проколы делают симметрично: в верхней и в нижней губе. Также пирсинг бывает в брови, в носу или в пупке. Тоннели тоже не редкость, у многих они есть.

Эмо играют на контрасте, когда надевают узкие джинсы и довольно объёмные скейтерские кеды (покупают в специализированных магазинах или, как эти, в Camelot). Мы любим интересные шнурки: и в шашечку, и с черепами, и с различными надписями. Если говорить о мелочах, то эмо предпочитают маленькие значки (25 мм в диаметре). Эти я купила на ВВЦ в альтернативном магазине. Дома лежат ещё десять, на них надписи: «emo», «emo-girl», есть с рисунками, например с сердечком, проткнутым ножом, черепами, мишками. Те же мишки и черепа часто встречаются и на сумках-почтальонках, которые есть у каждого из нас, но я даже не знаю, как они появились в субкультуре.

Возможно, люди видят в нас что-то от готов, обращают внимание на чёрный цвет в одежде, похожие аксессуары, тематику рисунков. Но у нас с этой субкультурой нет ничего общего, у нас свой стиль. Есть даже такое высказывание: «Эмо — это готы, которых не пустили на кладбище». Чушь.

Многие эмо курят, пьют, но лично мне это не нравится. Честно говоря, в нашей субкультуре нет единой системы ценностей. Правда, исключение составляет нетерпимость к насилию. Это абсолютно ненормально, когда, к примеру, идёт война и один человек убивает другого. Думаю, нас можно назвать пацифистами.

Люди к эмо уже почти привыкли. Отношение стало более спокойным, меньше сталкиваешься с презрением. Если гопники или олдскул эмо и задираются, большинство из нас не придаёт этому значения. Зачем лишний раз общаться с такими людьми? С теми, кто не уважает выбор другого человека?

Сами же эмо не должны презирать другие субкультуры, ведь каждый выбирает то, что больше ему подходит, в этом проявляется свобода. Первым делом надо смотреть на человека и его внутренний мир, а не на то, к какой субкультуре он принадлежит.

Мы с друзьями любим весело проводить время, покушать, пообщаться, поэтому часто выбираем «Макдоналдс». Пару лет назад в «Олимпийский», который тут совсем рядом, приезжали Tokio Hotel. Я не считаю их эмо, это просто продюсерский проект. Я слушаю разные группы: «Психея», «Линия», Amatory, Stigmata, Jane Air, Lumen. Ещё мне нравятся некоторые зарубежные, как то: Panic! At The Disco, My Chemical Romance, The Used. Концерты обычно проходят в разных клубах для неформалов. Например, в «Точке». С друзьями мы также часто собираемся на Поклонной горе, ВВЦ, Манежной площади.

В последнее время я всё меньше и меньше стала сталкиваться с эмо. Многие выросли, сняли пирсинг, стали носить другие вещи, но я знаю: в душе они по-прежнему эмо. Я иногда встречаю таких людей. Что-то неуловимое, какие-то черты выдают их. Я тоже сейчас не считаю себя яростным эмо, хотя образ жизни и ценности за эти четыре года не изменились. Мама до сих пор говорит, что это моя сущность.