Призраки не боятся темноты.

Без претензий на гениальность.

В наше время события развиваются так быстро, что порой не успеваешь заметить и осмыслить все детали. Эта история — не исключение. Все, что произошло, развернулось всего лишь за несколько месяцев.
Этого парня я и раньше замечал в городе. Городок у нас маленький и каждая хоть сколько-нибудь заметная личность сразу становиться на виду. Он всегда был одет во все черное — плащ, джинсы, туфли или кроссовки, перчатки. Казалось, для него не существует других цветов. Да, самое главное — он не снимал своих солнцезащитных очков, которые были так темны, как будто в них поселилась вечная ночь, а лицо его было спокойно-бесстрастным. На вид ему было лет двадцать – двадцать пять. Я не видел, чтобы он улыбался, разговаривал с кем-нибудь просто так. Помню такой случай — я оказался рядом с ним в супермаркете, в очереди к кассе. Он стоял передо мной, но в руках у него ничего не было, однако когда он подошел к кассе, в руке у него появилась пачка недорогих сигарет и купюра, номинал которой превышал стоимость сигарет раз в двадцать.
— Пять сорок. — произнесла кассирша, проведя пачкой перед сканером. — Все?
Он кивнул, протянул деньги, взял пачку и пошел к выходу.
— Эй, молодой человек! А сдача?
— Не стоит, — он сказал это не оборачиваясь и вышел.
Голос у него оказался с каким-то металлическим оттенком и без выражения, но в целом приятный. Я невольно засмотрелся ему вслед.
— Ишь ты, какой богатый, а вот я тут за нищенскую зарплату сижу! — пробурчала кассирша, но настаивать не стала. — Тебе чего?
Я очнулся от ступора и протянул ей свои покупки.
На улице я увидел, что к нему пристал Элвис со своей сворой. Элвис был, как все считали «крутым», и старались с ним не связываться. Рядом с ним я узнал Андрюху и Ската, еще один был мне незнаком. Я остановился и стал наблюдать.
— Слышь, ты, дай закурить! — обратился Элвис к этому призраку.
Но тот не замедлив шаг, и даже не повернув головы, прошел мимо. «Да, приятель, ты попал…» — подумал я.

— Ты чё, глухой, урод! Дай закурить, сказал! — Элвис начал выходить из себя.
Призрак продолжал идти.
— Ну, все, тебе писец, чмо отмороженное!!! — Элвис со своими прихллюбилами кинулся за ним.
По всем законам дешевого голливудского боевика, призрак должен был обернуться и показать, что он в совершенстве владеет дзюдо, карате или на худой конец, боксом.
Но он просто свернул в ближайший двор.
— Сдрейфил, сука! Ничё, я его еще выловлю! — пообещал Элвис, но за призраком не пошел.
— Д-да, т-точно. — подал голос Андрюха.
— Заткнись, марамойка! — оборвал его Скат. — Пошли, по пиву врежем.
«А ты, оказывается, не так крут, каким стараешься казаться» — усмехнулся я и потопал домой.
Неделей позже случилось нечто — призрак пришел к нам в секцию восточных единоборств. Поговорил с тренером и через день начал заниматься. Что самое удивительное — он приходил раньше и уходил позже всех, так что мы не видели, как он переодевается. Никто не видел у него сумку, где он носил свое кимоно, и еще одно — даже на тренировке он не снимал свои темные очки. Говорил, только когда его спрашивали, отвечал односложно, с лица не сходило бесстрастное выражение.
Но занимался он более чем хорошо, и все постепенно перестали обращать внимание на его странности.

Как-то раз меня угораздило придти на тренировку на полтора часа раньше. Я зашел в фойе, глянул на часы и понял, что никого из наших еще нет. «Пойду пока разомнусь» — решил я и двинулся к раздевалке. Подойдя к приоткрытой двери, я заметил, что свет внутри не горит, и так как в раздевалке не было окон, то в ней было абсолютно темно. Точно, никого нет. Толкнув дверь, и пройдя внутрь я нащупал выключатель и зажег свет.
То, что осветила тусклая сорокаваттная лампочка, было невозможным, нереальным. В раздевалке находился призрак. Он был по пояс голый и старательно зашивал довольно длинный разрез у себя на боку, чуть ниже ребер. Как я успел заметить, крови нигде не было, хотя рана на вид была глубока. Все это длилось едва ли долю секунды. Потом он подскочил к выключателю и погасил свет, еще миг — его рука схватила меня за плечо. Мощный толчок, и я вылетел обратно в коридор, чуть не врезавшись в стену.
— Закрываться, мля, надо!!! — выпалил я первое, что пришло в голову.

Тишина была мне ответом. Что ж, пожалуй, я могу сколько угодно тут распинаться, только зря. Плечо после руки призрака болело так, как будто его на несколько минут зажали в тиски. Поразмыслив, я пришел к выводу, что этот инцидент не надо афишировать. Не хочет говорить, где его полоснули, и не надо. И все-таки его рана… Она выглядела так, как будто была нанесена тонким лезвием или когтем и нанесена очень быстро. Ладно, не стоит заморачиваться. Это его проблемы.
Когда тренировка началась, я старался атаковать именно в раненный бок призрака. Пару раз он пропустил довольно ощутимые удары, но казалось, не замечал моих выходок. «Да он что, железный что ли? Ну, держи яйца, Терминатор хренов!!!» — подумал я, и с удвоенной силой впечатал удар моей пятки ему в бок. Ничего… Выражение его лица оставалось прежним, а вот скорость реакции подскочила вверх.
Я едва успевал блокировать его атаки. И все же что-то подсказывало мне, что он может двигаться намного быстрее, но как будто играет со мной. Я был уже весь в поту, а призрак казалось, мог продолжать вечно. Я то и дело поглядывал на часы, мечтая, чтобы этот ад поскорее закончился. Но вот тренер сказал, что на сегодня хватит и все свободны. Я вышел из зала последним, сразу за призраком, и успел заметить маленькое, еле-еле заметное красное пятнышко на его кимоно. Значит, рана — не плод моего воображения, а то я уже начинал подумывать, что это был глюк. И в этот момент я почувствовал себя последней сволочью и решил попытаться извиниться.
Ждать его пришлось долго — он ведь всегда переодевался один. Когда он вышел, я сразу подошел к нему.
— Слушай, ты это… ну, в общем… — начал я, но призрак не слушая, продолжал идти. Я пошел рядом, стараясь не отставать.
— Я извиниться хотел, ну, сам знаешь, за что.
— Не стоит.— отрезал он.
Тут я вскипел, а как же иначе! Я тут извиняюсь, а он — «Не стоит»! Ну, сейчас ты получишь, твою мать!
Я схватил его за плечо и развернул на себя…
Очнулся я минуты через три… Жутко болела челюсть и грудь. Я попытался вспомнить, что было перед тем, как он меня вырубил. Медленно, но верно память прояснилась.
Так, значит, я хватаю его за плечо, тяну на себя, одновременно заношу правую руку для удара… вот он почти развернулся,… но что это!? Левая рука призрака взлетает вверх и двигается в сторону моего лица и не успеть… БАХ!!! Его кулак врезается в мою челюсть, и почти одновременно грудная клетка взрывается болью…Последнее, что успеваю заметить — призрак спокойно уходит, а дальше — темнота…
Да, этот тип оказался резвым, как понос… Хорошо, что никто этого не видел

Но тогда почему он не раскидал Элвиса с его бандой? Он вполне справился бы с ними. Струсил, наверное. Все-таки их было четверо, а я один.
Этот случай не давал мне покоя, и дня через три я решился еще раз поговорить с ним, только в более мирной обстановке. Для этого я снова пришел пораньше, и подойдя к раздевалке, заметил, что замок открыт, но свет не горит. «Знакомая ситуация…», — ухмыльнувшись, подумал я. Наученный горьким опытом, я решил подождать, пока он выйдет сам. И тут я услышал из-за двери его голос. Казалось, он говорит с кем-то по телефону, до меня долетали даже обрывки фраз его собеседника.
— … тебе не успеть… ком поздно…
— Плевать.
— …оем стать хочешь?
— Нет.
Голос у этого собеседника оказался тихим, но въедливым. Призрак, как обычно, говорил спокойно, точными и резкими словами. Я прислушался повнимательней.
— …сегодня… точка высадки… север…
— Ему не хватит энергии, чтобы открыть переход.
— …гия ему не нужна. Он использует твой.
— Невозможно.
— Уверен? — в голосе неизвестного проступил сарказм.
— Да. — может быть, мне показалось, но призрак говорил с сомнением.
— … и все же… уходи. Скорп убьет тебя…
— Нет.
— … сильнее… как хочешь, но …
— Я остаюсь.
—Вот как… тогда поле захода солнца… сразу. Северная точка высадки…
— Понял.
— Удачи.
В этот момент послышался грохот, и в коридоре показалась уборщица. Она волокла за собой тележку с ведром и шваброй. Блин, ну как не вовремя! Из-за этого шума я не услышал окончания разговора, и когда я снова прислушался, внутри была тишина.
В полной растерянности я вышел на улицу. Да, конечно, подслушивать — последнее дело, но чтоб такое… Какая-то точка, переход, Скорп, который должен убить… Полная чушь. А может быть, я просто сошел с ума?

Тогда пора топать в ближайшую психушку с поднятыми лапками и сдаваться на милость добрых санитаров. И до конца дней мне обеспечены транквилизаторы и смирительная рубашка.
Впрочем, всегда есть одно «но». Но, что, если мне это не показалось? Значит, призрак действительно не такой, как все. Можно допустить, что он из параллельного мира… Тогда все легко объяснить. И тут мне пришла в голову шальная мысль: проследить за ним и узнать, что сегодня будет после захода солнца. Кстати, а какое сегодня число? Я достал мобилку и заглянул в календарь. 21 декабря. Что-то подсказывало мне, что сегодня не обычный день. Покопавшись в памяти, я вспомнил, что сегодня день зимнего солнцестояния, самый короткий день и самая длинная ночь. Ну, просто замечательно. Хорошо еще, что не полнолуние и не пятница, 13-е.
Начало, как в отличном фильме ужасов, не хватает только монстра, который откусывает всем головы. Но, наверно, еще не поздно все исправить. Придя домой, я начал подготовку. Так, время мне известно, осталось место. Подумав, я понял, что следить за призраком бесполезно, а может и опасно. Если он меня заметит, а он заметит, поскольку я не владею навыками Джеймса Бонда, тогда неизвестно, что будет. Лучше не рисковать. Хорошо, поиграем в разведчиков. А для разведчика что главное? Правильно, мозги. Вот и начнем ими шевелить.
Северная точка высадки… это место, где призрак пришел в наш мир (а почему бы и нет?), если этот «переход» сопровождается какими-либо звуками или вспышками света, то для него нужно место подальше и потише. Карта нашего района у меня была, и развернув ее, я уделил особое внимание северной части. Так, вот граница города, дальше частный сектор, а вот тут заканчивается последняя его улица. Немного дальше стоит заброшенная шахта… В принципе, подходит. Хотя… там всегда околачиваются алкоголики и подростки в поисках цветного металла, да и охрана там наверняка есть. Я был в тех местах, и насколько помню, жилые дома не так далеко, как показано на карте. Возможно, их достроили позже. Нет, шахта отпадает… Дальше — шлакоблочный завод, как и шахта закрытый в 90-е, когда все предприятия нашего города переживали глубокий кризис, и не всем удалось из него выбраться. Завод… нет, тоже не подходит, его выкупило какое-то частное предприятие, а значит там сейчас полно народу. Что еще? Да ничего. Севернее нет никаких построек, только овраг Орел… Красивое место. И все же у меня было такое чувство, что я что-то пропустил. Еще раз посмотрим… шахта, завод, овраг… а это что? На карте обозначена старая железная дорога, которая когда-то соединяла карьер в соседней области с заводом. По ней доставляли сырье для изготовления шлакоблока. Но меня не интересовала сама дорога, а вот то место, где она проходит через овраг. Я вспомнил — там есть насыпь, а в насыпи проделан тоннель для стока воды вниз по оврагу! Тоннель, метра три в высоту и два-два с половиной в ширину, выложенный диким камнем. Это место больше всего подходило: глухое, находиться достаточно далеко, там никто не бывает — идеально! Конечно, для однократного перехода подошло бы практически любое место, но если он собирается или собирался использовать его несколько раз, то тоннель вполне годиться. Итак, решено — тоннель в овраге Орел. Однако, скоро стемнеет. Пора выходить.

Погода в тот вечер была совсем не подходящая для такой прогулки. Моросил дождь, снег таял, превращаясь в скользкую кашу. Идти пришлось медленно, и до оврага я добрался, когда почти стемнело. Солнца из-за облаков не было видно, а судя по времени, у меня оставалось минут пятнадцать. Осторожно подойдя к склону и присев, я посмотрел вниз. Чертов дождь! Из-за него видимость была отвратительной, и все же я был уверен, что возле тоннеля маячила знакомая фигура в плаще. Что ж, попытаюсь подойти поближе. Не спускаясь в овраг, я прошел вдоль склона и оказался почти над призраком, всего в метрах двадцати от него. Я присел на корточки и стал ждать, устроившись так, чтобы мне было видно, что происходит внутри тоннеля.
Призрак стоял не двигаясь. Казалось, его не волнует ни дождь, ни слякоть под ногами. В таких условиях при отсутствии движения скоро я начал замерзать, кроме того, у меня затекли ноги. Пошевелиться я боялся, чтобы не выдать своего присутствия. Минуты тянулись бесконечно, и мне все это казалось бессмысленным. Я уже начал думать, что эта затея попахивает безумием.
Наконец то в тоннеле что-то вспыхнуло и сразу погасло. Я замер и смотрел во все глаза, стараясь ничего не пропустить. Тем временем там, внизу появился светящаяся, слегка изогнутая линия. Больше всего это напоминало волос, подвешенный над землей. В ту же секунду в руке у призрака возник черный длинноствольный пистолет. Призрак передернул затворную раму и прицелился в волос. «Похоже, назревает конфликт с применением огнестрельного оружия. И во что я вляпался??!» — эта мысль возникла сама собой. Так или иначе я уже не мог уйти не узнав чем это кончится. Через несколько секунд свечение волоса начало угасать. Он все тускнел и тускнел, а потом — невероятно, но пространство как бы разошлось в разные стороны, и в воздухе повисло что-то похожее на овал, и призрак целился прямо в него. Из этого прохода сначала показалась рука или лапа (из-за дождя не разглядеть), а потом и сам Скорп. Во всяком случае, он был похож на человека, но насколько мне удалось рассмотреть, затылок у него был вытянут назад. Одет он был в нечто, что больше всего напоминало комбинезон. Других заметных отличий не было: две руки, две ноги — почти человек. Ростом Скорп был чуть ниже призрака.
Как только это существо полностью вышло из овала, призрак тут же выстрелил.
Увернуться было невозможно, но Скорп резко отскочил в сторону. В его прыжке просматривалось что-то кошачье. Призрак снова выстрелил и снова Скорп успел отскочить. Пуля лишь врезалась в землю, где он только что находился. Да, с такой реакцией ему не было бы равных нигде, учитывая то, что призрак стрелял почти в упор.
— С-с-с-т-е-л-л-с-с-с!?!?! — голос у Скорпа оказался настолько визгливым, что сказанное превратилось почти в чистое «с».
Стеллс? Так, вот значит, как зовут призрака. Удивительно, но ни я, ни никто из нашей секции ни разу не спросил его имя, еще более странно, что я понял это только сейчас.

Пока я размышлял, внизу грохотали выстрелы, но ни одна пуля не достигала цели. Скорп с невероятной скоростью уклонялся. И в этот момент я догадался — призрак (или Стеллс?) просто держит его на расстоянии, не давая подойти к себе.
Тут случилось, то, что должно было рано или поздно произойти: затвор пистолета последний раз щелкнул, последняя стреляная гильза упала на талый снег — у призрака кончились патроны. Скорп был метрах в тридцати от него, и как только стрельба прекратилась, он замер, обернувшись к призраку. Тот, не теряя времени, вытащил обойму, отбросил ее в сторону и сунул руку во внутренний карман плаща. Увидев это, Скорп издал дикий вопль и бросился на призрака. В руке у него появился прямой клинок — подобие кинжала, который он поднял для удара. Призрак все еще не перезарядил свое оружие, он держал руку за бортом плаща. Мне казалось, он не успеет ничего сделать — ему надо было достать вторую обойму, вставить ее в пистолет, поставить раму затвора на место и только после этого продолжать стрелять. Нет, ему не успеть — Скорп огромными прыжками несся на него… вот осталось не больше двадцати метров… пятнадцать… десять… пять… и вдруг я понял — это ловушка! И когда расстояние между ними не превышало трех метров, призрак резко вытянул руку в направлении Скорпа. И в этой руке был второй пистолет, готовый к бою. Его противник понял это слишком поздно… ему невозможно было затормозить или свернуть, он по инерции двигался вперед. Мне даже показалось, что в момент выстрела ствол пистолета и лоб Скорпа соприкоснулись. Сколь быстр не был бы Скорп, от пули, выпущенной с такой дистанции еще никому не удавалось увернуться. Бах! И голова Скорпа разлетается на мелкие части… обезглавленное тело медленно заваливается назад, и перед тем, как упасть, конвульсивно дергает руками.
Я портер глаза — нет, это не сон. Первой мыслью было бежать, второй — вызвать ментовку, пусть сами разбираются. Однако, подумав еще секунду, я решил, что никого и никуда вызывать не надо. В самом деле, что я скажу нашим доблестным правоохранительным органам, даже если они оторвут задницу от стула и приедут? Что один пришелец из параллельного мира убил другого? Весело будет наблюдать за их реакцией! Поэтому я решил реализовать первую мысль. Резко вскочив на ноги, я бросился прочь от этого места. Ноги затекли, и поэтому мой бег напоминал движение беременной черепахи по льду. Не успел я отбежать и сотню метров, как за спиной у меня раздался глухой взрыв и хоть произошел он в овраге, ударная волна сбила меня с ног. Оглянувшись, я увидел огромный столб дыма, который медленно рассеивался. Что за черт? А, ладно! Любопытство победило, я поднялся и пошел обратно.
Призрак (или Стеллс?) лежал ничком почти на самом верху склона. Он не успел выбраться из оврага перед взрывом. На том месте, где лежал труп Скорпа зияла небольшая воронка. Самое удивительное — края воронки были раскалены до красного цвета и капли дождя с шипением испарялись с них. Времени на размышления не оставалось, поэтому я схватил Стеллса за воротник плаща, перевернул его лицом вверх и вытащил из оврага. Судя по всему, он просто потерял сознание, когда его накрыло ударной волной. Видимых повреждений не было, в руках были по-прежнему сжаты пистолеты. Не знаю, почему, но мне захотелось взять один из них, прицелиться, оценить, просто дотронуться до него. Повинуясь этому желанию я попытался разжать пальцы Стеллса. В этот момент он пришел в себя.

— Уходим. Быстро. Без вопросов.
После чего он довольно резво вскочил на ноги и быстро зашагал прочь.
Я, не теряя времени кинулся за ним.
¬¬— Что это было?, — задал я вполне резонный вопрос.
— Сказал же — без вопросов.— резко ответил он.
— И все-таки я имею право знать… — снова начал я.
В этот момент Стеллс остановился и обернулся. Нет, его лицо по прежнему не выражало никаких эмоций, а вот голос стал другим — в него подмешались нотки раздражения и злобы.
— Ты сейчас не имеешь никаких прав. Даже права на жизнь, которое вам так милостиво дает ваше государство. Поэтому заткнись и двигай за мной. — последние слова он произнес с плохо скрываемым раздражением. Я счел за лучшее последовать его совету.
В полном молчании мы дошли до первых улиц центра города. Стеллс шагал так быстро, что я едва успевал за ним.
Торопясь, я довольно сильно толкнул какого-то парня, идущего навстречу, буркнул стандартное «извиняюсь» и поспешил дальше. Однако, не успел я сделать и трех шагов, как чья-то рука сильно схватила меня за плечо и развернула в обратном направлении. Подняв глаза на ее обладателя, мой мозг сделал вывод, что тело влипло в очередную неприятную ситуацию, ибо хозяином руки оказался никто иной, как Элвис. За его спиной я увидел двух его вечных прихллюбил.
— Ты что-то сказал? — ласково-угрожающе спросил Элвис. — А то я что-то не расслышал…
Образовалась вполне обычная ситуация типа «Закурить найдется? А мелочь есть? Слушай, дай до завтра на пиво, а?», короче — развод на деньги. Им нужен был только предлог, и они его получили. Но я был не из тех, кто безропотно пляшет под дудку гопников.
— Я сказал «извиняюсь», а если плохо слышишь — попробуй почистить уши, говорят, помогает. — я понимал, что нарываюсь, но другой выход мне не нравился.
— Чо, умный, да? Ты как базаришь? Я счас тя научу родину любить! — сузил глаза Элвис.
Мне почему-то стало смешно, отчасти из-за последней фразы «… научу родину любить», н-да, вот дело дошло до угроз. Посмотрим, что будет дальше, ведь я решил нарываться до конца.
— Базарят бабки на базаре, а я с тобой говорю, и пока довольно культурно, а ты сначала букварь почитай, а потом будешь других чему-либо учить… — с напускным равнодушием процедил я, хотя начинал беспокоиться за целостность своей физиономии.

— О-о-о, как заговорил! — вмешался тот, что был сзади Элвиса, — ну-ка пройдем во-о-н в тот дворик. Место там тихое, нам никто не помешает…
— Не нукай, не запрягал — бросил я ему, — только как-то нехорошо получается: вас трое, а я один…
Ну, все похоже сейчас меня будут бить. Больно, и возможно ногами в живот. Я, конечно, не из слабых, но против троих выстоять получалось только у героев кино. Тем, более, я сомневался, что они будут орудовать только руками и ногами, наверняка в их карманах лежит кое-что посерьезнее, чем пачка сигарет.
— Да ты не бойся, мы те только объясним, как правильно говорить с серьезными людьми… — с этими словами Элвис зашел мне за спину, а двое других обступили с боков. Дергаться было бесполезно, и я проследовал за ними. Шагая в этой «милой» компании, я несколько раз оглядывался и внимательно смотрел в поток прохожих, я искал Стеллса, но тот как сквозь землю провалился. Втайне я надеялся на его помощь, ведь вдвоем с ним мы бы дали прикурить этим придуркам. Но его не было, и приходилось рассчитывать только на себя…
Когда до подворотни оставалось несколько метров, я в последний раз посмотрел назад, но Стеллс не появился. Что ж, глупо было надеяться на его поддержку. Войдя во двор, я убедился в правдивости слов гопника — место было действительно тихое, а кроме того грязное до омерзения и что мне особенно не понравилось — другого прохода, не считая того, через который мы вошли, не было. Так что идея «сделать ноги» представлялась трудновыполнимой.
— Вот и пришли.… Ну, что, поговорим? — с угрозой произнес Элвис, — хамим? Хамим! За такое обычно…
Договорить он не успел, потому что мой кулак четко прилип к его челюсти, секундой позже я отскочил спиной к стене ближайшего гаража и приготовился давать отпор. По глазам гопников я понял, что такого они от меня не ожидали. Впрочем, удивлялись они не долго — я едва увернулся от удара в голову, но второй пропустил, и ребра отозвались болью. Да, драться в удобном кимоно и на нескользком татами одно, а когда на тебе теплая куртка и тяжелые зимние ботинки на ногах — совсем другое, и психологический фактор имеет значение: в зале тебе только стоит сказать «Стоп!», и все, спарринг прекращается — тут, на улице рассчитывать на такие тепличные условия не приходилось.
Пропустив еще пару ударов, я понял, что шансы мои резко пошли вниз. Тем не менее, очередной удар с моей стороны попал точно в «солнышко» Элвиса, тот на пару секунд замешкался и я всадил ему отличный апперкот. Все, минус один! Но оставшиеся два парня не теряли времени, и в следующее мгновение я оказался на земле. Что дальше? Дальше мне оставалось только кататься в грязи, прикрывая руками лицо и пах — так думал я. И, когда уже чужой ботинок намерился познакомиться с моими ребрами, в глаз гопника прилетел горящий окурок, а следом за ним и кулак в черной перчатке. Минус два… Тело без сознания еще не успело осесть на землю, как Стеллс был уже возле второго. Тот сунул руку в карман и достал финку, Стеллс вынул свой пистолет и направил точно ему в лоб. Этот чудак понял, что его финка против «ствола» не катит, развернулся и кинулся бежать. Стеллс не стал догонять его, спрятал свою «пушку», и пошел к выходу, возле подворотни он остановился и не оборачиваясь бросил:
— За мной.

Ну что ж, я похоже привык к его фокусам, а потому ни слова не говоря встал и пошел за ним. Меня в данный момент больше беспокоила грязь на джинсах и куртке, чем те вопросы, которые я собирался задать ему.
Так, молча, будто бы ничего не случилось, мы проследовали в небольшой сквер и остановились у памятника Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину, коих (памятников) есть по нескольку штук в каждом городе, а еще обязательно названа улица и какой-нибудь объект культуры.
— Да, ты правильно догадался: я не отсюда. — неожиданно начал Стеллс, — что еще тебя интересует?
— Кто был тот тип, которого ты убил?
— Охотник за головами. Еще вопросы?
— Что будет со мной?
— Ничего.
«Тебе все равно никто не поверит» — мысленно закончил я.
— Правильно.
— Ты, что и мысли читать умеешь?
— Нет, просто у меня много опыта, догадаться, что ты сейчас спросишь, не составляет труда.
— Почему ты не снимаешь очки даже в темноте?
— Долгая история.
— У меня много времени, я послушаю…
— Не сегодня.
Что ж, похоже, я ничего от него не добьюсь. Я устал, меня только что уронили в грязь, и вообще, я хочу домой. На сегодня впечатлений хватит, впрочем, хватит их не только на сегодня, а и на завтра, послезавтра и еще на много дней вперед.
— Тогда до встречи. — Мне хотелось побыстрее отделаться от него.
— До встречи. — Стеллс тоже не высказывал желания общаться со мной дальше.

Я повернулся и зашагал домой не оглядываясь. Зачем? Наверняка его уже там нет. Над увиденным я пока не задумывался, но это только пока. Завтра, все завтра…
Мне казалось, что уже ночь, но взглянув на часы, я увидел, что из дома я вышел всего два часа назад. Ладно, есть время зайти к Упырю, он недалеко живет, там я приведу одежду в порядок, заодно выпью кофе и прихвастну, как только что отделал троих… что, нечестно? Да ладно, Стеллс не станет рассказывать об этом, впрочем, его и спрашивать-то не будут и это мне только на руку. Я обычный человек и имею право немного приукрасить ситуацию, ведь Элвиса все-таки вырубил именно я.
Упырь есть не кто иной, как мой самый лучший друг и брат. Нет, серьезно, мы с ним как братья, хотя, каюсь, я иногда злоупотребляю нашей дружбой. Хотя смотримся мы вместе довольно смешно: я — повыше ростом, но худощав, и он — метр в прыжке, но пошире в плечах. Этакий кубик и оглобля. Почему Упырь? А кто его знает. Я даже не помню, как к нему прилепилось это прозвище. Упырь и все. Но человек хороший.
Вот и его квартира. Звонок, привет, это я, да ничего не случилось, войти можно? Ну, спасибо! Ага, на чай. А щетку для одежды можно? Еще раз спасибо, сейчас, сейчас объясню. Так вот слушай: иду я, значит, по улице…

Прошло дня три. До Нового Года оставалось всего-ничего — неделя. Я еще не решил, где отмечать этот праздник, в общем, и вариантов-то было немного: либо дома, в кругу семьи, либо в веселой компании, но пока таких предложений не поступало, значит — дома…
По ночам мне снился один и тот же сон — я лежу в грязи, навзничь и очень темно, спине холодно и сыро. Потом из темноты появляется фигура в плаще, но это не Стеллс, хотя очень похоже, фигура протягивает ко мне руку, в ней длинноствольный пистолет, черный провал дула смотрит мне в лицо и голос, голос что-то шепчет, но я не могу разобрать слов, перед глазами только черное отверстие и страшно, действительно страшно, до черной паники. Я пытаюсь встать, и ничего не получается, ноги и руки скользят по грязи, тогда я поднимаю ладонь в порыве бессмысленной защиты, я закрываюсь от пистолета и слышу щелчок курка… щелчок и больше ничего… я просыпаюсь в холодном поту.
Новый Год надвинулся стремительно, неделя пролетела как сутки. 31 декабря. Утро. За окном — снег, крупный и его так много. Большие, похожие на шмелей снежинки медленно-медленно опускаются на белый ковер. Ветра нет. И все тот же сон. Это уже ненормально. Конечно, большинству людей снятся кошмары, но чтобы дней десять подряд? Хотя, нет, я вспомнил! Этот сон не как те, прошлые, где темно. В эту ночь все немного не так: я по-прежнему лежу на спине, но темноты больше нет, я как будто в тумане, неясном, но я могу видеть хоть что-то. То, что одет я почему-то в камуфляж, правда, местами он порван и выглядит крайне потрепанно. Рядом лежит винтовка с оптическим прицелом, но она бесполезна — прицел расколот, да и ствол погнут, как от сильной жары. Появляется этот, в плаще. Теперь заметно, что это точно не Стеллс — не та походка, он движется, припадая на левую ногу.

Лица не видно, на голове — глубокий капюшон, не рассмотреть, кто под ним. Но я уверен — это мужчина либо парень. Только теперь я поворачиваю голову и обнаруживаю, что лежу не в грязи — в крови, и от нее намок камуфляж, поэтому сыро. Меня это не пугает, страха уже нет. Я не один. Рядом со мной еще кто-то. Рассмотреть не могу, неважно, зато я отчетливо слышу голос, он по-прежнему шепчет, теперь можно услышать… «Вставай,… вставай и сражайся,… нет смерти… нет смерти» и снова пистолет у лица, щелчок курка… потом обрыв, конец.
Ладно, сегодня праздник, не стоит задумываться над ночными кошмарами – сегодня надо расслабиться, отдохнуть. Вот только предложений от друзей присоединиться к компании по-прежнему не было, и скорее всего, уже не будет.
Странно как-то… обычно мы созванивались или встречались дня за три до Нового Года, договаривались, у кого будем отмечать, что купить, когда собраться для приготовления всего – все необходимые детали. А в этот раз я даже не видел никого из своих друзей. Позвонить бы самому, но глупая гордость не позволяла этого сделать. «Не хотят – не надо!» - шептала она мне. Настроение было мутное, сосредоточиться не удавалось ни на чем. Пробовал читать – смысл не доходил. Телевизор – и того хуже, от него начинала болеть голова. Не находя себе места, я прошел на кухню, откуда меня тот час же выгнали мать и сестра. Помаявшись так часов до семи, я решил выбраться в город – посмотреть на елку, установленную в центре площади, послоняться в толпе. На самом деле, я надеялся увидеть кого-нибудь из своей компании и напроситься в гости.
Нужен был только повод… сейчас, сейчас…
Все, оправдание для гордости есть – я просто иду в магазин. Быстро одевшись и выскочив на улицу, я заторопился к центру.
Минут сорок я толкался в массе людей на главной площади, и, как следовало ожидать, никого не встретил. Снег продолжал равномерно покрывать замерзшие деревья, неподвижные машины, припаркованные у обочины и подъездов. Снег все падал и падал, почти в полном безветрии опускаясь на землю.
Я уже порядком устал, ноги ныли и на душе стало еще противнее, чем раньше. Теперь к плохому и унылому настроению примешалось чувство безотчетной тревоги, когда не знаешь, чего боятся. Мне вдруг захотелось уйти подальше от площади с ее пьяным весельем, уйти от наигранной доброты фальшивого Деда Мороза, который приплясывал тут же, от подвыпившей Снегурочки далеко не первой молодости… уйти от наивных деток с алчными глазками, просящих на Новый Год не мира в семью, а желтенького «покемона» с дурацким именем. Плюнуть на всю эту фальшь и продажный праздник, отвернутся, и пойти, не оборачиваясь туда, где наверняка не станут искать.
Тут на глаза мне попалась вывеска ближайшего кафе, которая извещала прохожих о том, что данное заведение открыто 31 декабря до 22:00. Видимо частный предприниматель был настолько скуп, что не дал сотрудникам выходной,… хотя, прибыль в этот день наверняка превысила прибыль за три обычных дня. Сквозь толстое стекло витрины мне были видны посетители и смазливые стройненькие официантки.

Я ожидал увидеть за столиками «нуворишей», ширина щек которых больше размеров среднестатической форточки. Но вместо них там сидели вполне обычные люди, десяток ребят моего возраста, раза в два больше девушек, и в конце, за столиком в полутемном углу — призрак. Последнее немного удивило меня, так как Стеллс обычно избегал подобных мест, по крайней мере, я не видел его ни в одном кафе, закусочной или дешевой забегаловке. Единственным исключением можно считать очередь в супермаркете, где он покупал сигареты (ни разу не видел, чтобы он курил). Я вышел из полосы света, который падал от витрины, чтобы изнутри меня не заметили, и стал с интересом смотреть на Стеллса. Мне хотелось узнать, что он закажет, ведь для этого ему придется сказать немного более длинную фразу, чем я услышал от него. Вскоре к нему подошла официантка и положила перед ним меню, он кивнул, но промолчал. Я досадно поморщился. Эмоций этому парню мог позаимствовать даже кусок гранита, ведь девушка, подавшая меню была весьма симпатична и расположена перекинуться парой слов, выходящих за рамки отношений клиента и обслуги.
В следующую секунду чьи-то теплые ладони закрыли мне глаза, и тонкий приятный голосок спросил: «Угадай, кто?». Подобные шутки я наблюдал лишь у двух знакомых девушек, но одна из них находилась за много километров, в столице нашей станы. Поэтому я ни секунды не сомневался с выбором варианта.
— Маш, ну хватит дурачиться… — равнодушно произнес я, мягко снимая ее ладошки с глаз и оборачиваясь.
— Чего такой мрачный? — это действительно была она.
— Да все как-то… с компанией сорвалось, настроение хреновое, вот сейчас домой собирался…
— Долго собирался! Я засекла по часам: ты торчишь на этом месте уже четыре минуты! — Маша захихикала, — деньги, небось, считаешь: хватит ли на чашечку кофе!
Во мне проснулось раздражение, но оно не успело оформиться в резкую фразу, как Маша сказала примирительным тоном:
— Ну, не обижайся… вы, парни, слишком болезненно воспринимаете шутки насчет своего финансового состояния, — она снова улыбнулась.
Вообще, у нее был беззаботный и веселый вид. Правильно, чего грустить в Новый Год? Я, однако, не разделял ее хорошего настроения, по крайней мере, в этот момент.
— Не будь такой букой! — и еще одна улыбка. — Хочешь — зайдем на часик, посидим? А? Я угощаю!
Я удивленно смотрел на нее.… Нет, Маша мне нравится, даже определенно нравится, но чтобы вот так, бесцеремонно шутить? Я тайком посмотрел по сторонам и оглянулся — нет, нигде не было заметно ее подруг, значит вариант «прикола» отпадал.

На всякий случай я решил перестраховаться, и спросил:
— А ты чего одна? Тоже компании не нашлось?
— Какая разница… — обиженно протянула она и недовольно шмыгнула носом.
Так, похоже, я попал в самую точку.
— Вот уж не думал, что найдется еще один такой неудачник…
— Я не «неудачник»! — перебила Маша, — и вообще, это не твое дело!
— Ты права. Не мое. До встречи.
— Пока! — раздраженно бросила она и направилась к входу кафе.
Черт… ну если у тебя плохое настроение, то зачем его портить другим? Девушку обидел.… Ну да, не виноват, так получилось.… Вот только всегда все так получается, как говорят в народе ¬— через задницу! Ладно, хватит заниматься самобичеванием, все равно толку от этого не будет, а догонять Машку и извиняться уже поздно…
Подумав, я также дернул дверь и вошел внутрь. Столик у самой витрины был свободен и я немедленно его занял, заказал себе чай с пирожным, и стал оглядываться по сторонам, отыскивая взглядом Машу. Ее я обнаружил за столиком Стеллса и, похоже, они даже успели познакомиться. М-да… я почувствовал укол ревности пополам с завистью, но тут же подавил эти чувства. Да, все могло быть иначе — я мог сейчас сидеть за одним столиком с ней, пить чай или кофе, смотреть на снег за окном и наслаждаться обществом интересной девушки. Но этого не случилось, так чего теперь жалеть? Маша заметила меня, хитро усмехнулась и повернулась обратно к Стеллсу. Я тоже улыбнулся и стал смотреть в окно, хотя иногда все же тайком присматривался, что происходит за угловым столиком.
Плохое настроение постепенно уходило, тревога рассасывалась, в душе становилось тепло и спокойно.
Маша и Стеллс о чем-то оживленно болтали. Стоп! Стеллс произнес за вечер больше 20 слов? Невероятно! Но факт… Дальше случилось такое, чего я от Стеллса уж никак не ожидал — он улыбнулся! Всего на миг его рот растянулся в улыбку, а в следующее мгновение его лицо стало каменным, но эта улыбка все же скользнула на его физиономии. Я был удивлен и наверно, в тот момент мои глаза по диаметру мало чем отличались от чайных блюдечек. Стеллс, великий и хладнокровный, тот самый, который разнес череп Скорпу в овраге, тот, который на моей памяти не произносил фраз длиннее семи слов, сейчас свободно общался с девушкой… Потом Маша со словами «Да сними ты их! Темно же!» потянулась рукой к темным очкам Стеллса, но тот мягко отстранил ее руку и что-то тихо сказал. Маша понимающе кивнула и больше не пыталась коснуться очков. Меня просто раздирало от любопытства, я сам давно думал, почему я ни разу не видел его без них. Даже там, в раздевалке, в абсолютной темноте он очков не снял. Может, у него просто болят глаза? Но что-то мне подсказывало, что причина гораздо серьезней. Усилием воли я заставил себя отвернуться обратно к окну. Что я в самом деле, шпион какой-нибудь? Пусть делают что хотят, я сейчас допью чай и пойду отмечать Новый Год в кругу семьи. Однако этому плану не суждено было сбыться…

Вошедшие типы сразу вызвали у меня стойкую антипатию, еще больше мне не понравилось то, что в их компании бы Элвис, встреча с которым не обещала мне ничего хорошего. Однако, они спокойно прошли к свободному столику и взяли меню. Никаких хамских замашек, вызывающих фраз, грубого заигрывания с официантками, словно они просто зашли отдохнуть. Четверо, включая Элвиса. Обычного телосложения, не мордовороты с улицы. Одеты прилично, говорят спокойно, хотя было заметно, что двое из них бывали в местах не столь отдаленных. Вроде бы приличные люди, однако, атмосфера в зале казалась напряженной, словно все ожидали от этой четверки какой-нибудь пакости. Так оно и случилось.
Элвис взглядом указал на Стеллса, один из них кивнул и посмотрел оценивающе в его сторону, потом наклонился к уху второго, что-то прошептал, тот согласно качнул головой. Я не знал, в чем Стеллс им перешел дорогу, но, по-видимому, он серьезно наступил им на хвост. Все во мне кричало — не сиди как чурбан, делай ноги! Вот только меня будто приклеили к стулу, кроме того тело охватила непонятная мелкая дрожь, но это был не страх а ожидание чего-то ужасного. «Только бы обошлось, только бы обошлось» — молил я. Не обошлось.
Эти двое синхронно встали, один из них направился к выходу, но в нескольких шагах от двери резко развернулся, одновременно выхватывая пистолет с глушителем, в туже секунду второй тип достал точно такой же и стволы этих пистолетов смотрели прямо на Стеллса. Раздались два хлопка, две отработанных гильзы звеня, запрыгали по полу, однако в том месте, куда угодили пули, оказалась только стена. Сам Стеллс уже был возле их столика. Все это произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Еще секунда и тот, что стоял ближе, уже лежал на кафеле пола с неестественно вывернутой рукой. Тип у входа не растерялся и дважды выстрелил. Первый его заряд только разбил на соседнем столике пепельницу, а вот второй — пришелся прямо в плечо парня, сидевшего за этим столиком. Тот со стоном повалился вниз. Наконец инстинкт самосохранения запустился у всех и люди бросились под столы. Одновременно с этим произошло еще несколько событий — первое: Стеллс подскакивает к бандиту у входа и заносит руку для удара; второе: как только он оказывается спиной к столику, вскакивает третий с ножом в руке и бросается в сзади на Стеллса; третье: в действие вступаю я, точнее моя нога, об которую и спотыкается этот тип, я успеваю подправить его падение, и он стукается лицом об мой стол, разбивая всмятку губы и нос. После этого Элвис хватает с чьего-то стола бутылку с шампанским и бросает ее мне в лицо, я не успеваю поднять руки для защиты, холодное и твердое донышко бутылки очень больно бьет по лицу, я падаю назад вместе со стулом, успевая подумать, какой же это все-таки прекрасный праздник… кровь из рассеченной брови заливает глаза, в голове гудит, я не могу встать. Дальше я вижу словно в замедленной съемке, как Стеллс расправляется со своим противником, тот, которого я приложил личиком об свой столик, поднимает пистолет второго и направляет его на меня, я четко вижу бесконечно глубокий канал ствола, меня прошибает холодный пот… Где-то на заднем плане слышу женский визг, пронзительный, как сирена «скорой», Стеллс вовремя оборачивается, перехватывает руку с пистолетом и пытается развернуть бандита на себя. К несчастью это ему удается… в какой-то момент, рука с пистолетом оказывается точно напротив его груди. Затвор три раза щелкает, дуло выбрасывает маленьких смертоносных шмелей, которые с визгом и противным чваканьем вонзаются в его плоть.

Дальше время принимает нормальный темп, хватка Стеллса ослабевает, бандит отбрасывает его к стене и разряжает ему в грудь остаток обоймы, бросает оружие и выскакивает из кафе, пятью секундами позже сматывается и Элвис. Итог 2:1 в пользу героев-антитеррористов, один из которых сполз по стене, окрасив ее кровью, а второй лежит с разбитым лицом. За добро в этом мире надо платить слишком большую цену. Вижу на стенах синие блики маячков на машинах милиции и «Скорой помощи», в моем поле зрения появляется заплаканное лицо Маши, она присаживается рядом со мной на корточки и тормошит меня за предплечье:
— Дим! Дима! (два или три всхлипа), ну скажи что ни будь!
— Нормально все. — я сам не узнаю свой голос, голова раскалывается и звуки расплываются в ушах эхом. — Встать помоги…
Маша тянет меня за руку, кое-как мне удается подняться на ноги. В окне — только машина скорой помощи, ментовозку пока не видно, ну да оно и к лучшему: еще не известно, кого обвинят во всем этом беспорядке, но меня заберут точно — так сказать, до выяснения, ну а потом на меня нетрудно будет навесить и ранение парня и мало ли что еще.… В голове немного прояснилось, и тут меня словно током ударило — я увидел Стеллса, который сидел, прислонившись к стене. На его груди зловещими цветами кровью распускались раны. Даже такому дилетанту в вопросах медицины как я, было понятно — он мертв. После такого количества свинца, пойманного в тело, не выживают. Но я не хотел в это верить.
— Врача! Скорее, черт бы вас побрал! — завопил я, выбегая на улицу и бросаясь к машине «скорой». — Доктор, там…
Я распахнул дверцу кабины со стороны водителя. В нос мне ударил противный запах водки. Эти «гиппократы» успели нализаться до потери пульса. Удивительно, что они вообще приехали на вызов. Как ни странно это меня немного успокоило — если доктора в таком состоянии, то доблестные защитники правопорядка и подавно не явятся.
— Т-ты ч-ч-его шумишь? — выдохнул санитар, появляясь с другой стороны машины. — К-кому тут плохо?
Вместо ответа я схватил его за рукав куртки и потащил за собой. Втолкнув его через дверь, я указал ему на Стеллса, под которым уже пол покраснел от крови. Это зрелище мгновенно его отрезвило.
— Да что ж это такое… а? Быстро Степаныча зови! Бегом, кому говорю! — заорал он, открывая свой чемоданчик.
Я метнулся обратно к машине. Врач, которого санитар назвал Степанычем, уже выходил или точнее, выкарабкивался наружу.
— Антон! Тоха! Где ты, едри тебя в затылок?!? — видимо он звал своего помощника.
— Там он… — Я указал на дверь.

В окне мелькнуло лицо санитара, и доктор, видимо, начиная подозревать, что дело серьезное, поспешил внутрь. Я устало поплелся следом. Я еще не до конца осознавал, что сейчас произошло, в мыслях был бардак, казалось, что эти ужасные минуты никогда не кончатся.
В кафе уже никого не осталось за исключением Стеллса, санитара, который бинтовал плечо парня, случайно подстреленного первым бандитом, двоих его сообщников, которые лежали без сознания, в уголку сидела Маша, тихонько всхлипывая и стараясь не смотреть в сторону врачей. Даже официантки и бармен забились в подсобку, и их не было слышно.
— Ну, что тут у вас стряслось? — прогудел врач, подходя к помощнику. По пути он споткнулся о ногу Стеллса. — Ух ты ё! Мать моя женщина!
Он присел, пощупал артерию на шее у Стеллса и удивленно воззрился на санитара.
— Готов он. — Буднично произнес тот, заканчивая перевязку. — Не дышит. Вызывай «труповозку», в морг его надо.
— А может в реанимацию? — с глупым видом спросил Степаныч.
— Какая, к черту, реанимация? Не видишь — решето вместо ребер. Готов он. Покойник.
«Покойник… покойник… покойник» — эхом прокатилось у меня в голове. Это слово било по ушам не хуже кувалды, от него подкашивались ноги и холод заливал сердце. В каком-то странном ступоре я опустился на ближайший стул и оперся головой на руку. Бровь больно укололо, я поднял голову и посмотрел на окровавленную кисть… кровь еще продолжала идти и я попросил у Антона лейкопластырь и вату, вытер лицо и заклеил разбитую бровь. Больно, но терпимо. Шрам, конечно, останется, однако, можно надеяться, что совсем небольшой.
— А с этими что? — Степаныч указал на уголовников, — тоже… того? — он нервно сглотнул.
— В отключке просто. — Поспешил успокоить его Антон.
— Милицию вызывали? — этот вопрос он задал уже мне. Я лишь недоуменно пожал плечами.
— Мы просто с вызова на станцию ехали, водила наш совсем никакой, вот и встали тут… потом ты выбежал из этой богадельни, к машине подскочил… вот и все собственно.
— А маячок, почему мигает?
— Наверно Гена вырубить забыл, когда назад поехали. Там и случай-то был пустяковый, мы с доктором минут за двадцать справились, нас еще отметить пригласили, ну сам понимаешь отказаться сложно, вот мы и…
— Понятно.

Мне действительно все было понятно. «Скорую» никто не вызывал, милицию — тоже. Прохожих на улице, кажется, не было совсем. Те, кто убежал из кафе, вряд ли позвонили — страх за собственные жизни оказался сильнее. Ситуация не из приятных.
Антон вышел, но вернулся буквально через три минуты.
— Сейчас в морг его заберут, я заодно и ментов вызвал. — Сообщил он. — Я, конечно, права не имею вас отпускать, но думаю, вы-то ни в чем не виноваты, так, свидетели, не более… да и мне легче сказать, что никого тут не было. Так что — ноги в руки и валите отсюда.
Этот парень выразил мои мысли. Да, действительно, ни мне, ни Маше, ни тому парню нет резона общаться с теми, кто приедет в автомобиле с синей полосой и надписью «Милиция». Это только в сериалах добрые дяди милиционеры вежливо допрашивают пострадавших, потом говорят — «… если вспомните что-то еще, позвоните, пожалуйста», прощаются и уходят. В реальности, если нас сейчас здесь застанут, то потом попробуй, докажи, что ты «свидетель, не более…», наши «защитники» знают немало способов убедить человека в его вине. После того, как с ним поработают следователи, этот бедолага сознается в чем угодно — от контрабанды наркотиков и убийства до подготовки терактов и шпионажа. А потом ему заботливо предложат подписать чистосердечное признание (попробуй, не подпиши) — все, клиент готов. Теперь за его счет можно повысить раскрываемость, либо улучшить свое финансовое состояние. Такой расклад меня не устраивал совсем. Поэтому я согласно кивнул, подошел к Маше, взял ее за руку и вывел ее из кафе. Следом за нами вышел парень с забинтованной рукой.
— Ты как? — спросил я его.
— Нормально, кость не задета, так, царапина по большому счету. Док сказал — хорошо все будет.
— Что ж, тогда разбегаемся?
— Ага. Но ты мне понравился, гадом буду! Так того типа рожей об стол треснул, что он наверно, все зубы выплюнул! Ладно, пока, увидимся…
И он торопливо зашагал прочь. То, что случилось еще не полностью уложилось в моей голове. Раньше я видел смерть только в кино, а теперь узнал, какова она на самом деле. Я все еще находился в каком-то странном состоянии — словно это все происходит не со мной, а как на экране, а я — всего лишь равнодушный зритель, которому хочется, чтобы эта история побыстрее закончилась. Неважно как, только бы скорее.
— Они убили его… взяли и убили… — Маша все еще плакала.
Я не знал, что сказать. Да и какие могут быть слова в такой момент? Поэтому я просто обнял ее за плечи, она уткнулась мне в грудь и слезы так и катились из ее глаз.

Я не знаю, сколько мы так стояли. Наконец Маша успокоилась и я решил посмотреть сколько время. Рука скользнула в карман за мобильным телефоном, но там было пусто.
—…… мать! — непроизвольно вырвалось у меня.
— Что случилось? — С тревогой спросила Маша. — Что такое?
— Телефон потерял… наверно выпал, когда я упал. Вернуться надо.
— Я туда не пойду!
— Конечно, нет! Я мигом…
Мне тоже не хотелось заходить обратно, но мобилку необходимо было вернуть. Открыв дверь, я сразу подскочил к столику, за которым сидел. К счастью, телефон нашелся быстро — он лежал чуть в стороне. Санитара нигде не было видно, наверно, он о чем-то говорил с работниками кафе, доктор тоже куда-то исчез. Не медля ни секунды, я направился к выходу, по пути невольно взглянув на тело Стеллса. И тут… я увидел, что очки его съехали с глаз на кончик носа, сами глаза были открыты, да они и не могли закрываться, у Стеллса не было век! Выглядело это пугающе, тем не менее, проклиная себя за излишнее любопытство, я наклонился, чтобы рассмотреть его глаза… невероятно! В горле у меня пересохло от увиденного: глаза у него были равномерно покрыты угольно-матовой пленкой, даже зрачка не разглядеть, эта пленка не отражала свет, она скорее, его втягивала в себя… а потом, сам не знаю, зачем, я осторожно снял очки Стеллса и положил их в карман куртки. После чего сразу вышел на улицу.
— Ну где ты так долго! Пойдем быстрее! — Маша указала пальцем в конец улицы, где уже были видны синие отблески и слышен вой сирен.
— Уходим!
Спустя минут двадцать мы уже стояли возле подъезда Машиного дома.
— Ладно, Маш, поздно уже, я домой пойду. Ты как?
— А как ты думаешь? Я в шоке, ничего сообразить не могу… Мне страшно! — она закрыла лицо руками. — Дима… не уходи, пожалуйста!
Что ж, этого можно было ожидать. Я и сам-то был не в лучшем состоянии, но теперь действительно, уйти я уже не мог.
— Пойдем ко мне, а? — несколько неуверенно предложила она. — Ты не подумай ничего, просто я правда боюсь оставаться одна.
Ну что можно ответить в такой ситуации?
— Веди. — Вздохнул я.
В квартире было темно, как в подвале.
— У тебя, что дома никого нет?

— Родители в гости ушли. — отозвалась Маша. Ее голос отдавал холодком. — Куртку сними и повесь вон туда, на крючок, только поаккуратнее и мне помоги пальто снять, джентльмен…
Я ее вполне понимал. Она думает, раз уж я вошел в ее дом, так теперь буду добиваться большего. Сама наивность. Но теперь придется сносить ее капризы, раз уж так все получилось.
Раздевшись, мы прошли в зал и уселись на диван — я в одном его углу, она в другом. Потянулись минуты молчания. У меня не было подходящих слов или вопросов, чтобы начать разговор, поэтому я просто сидел и перебирал пальцами. Маша, похоже, сожалела о том, что поспешила с приглашением, но сказать прямо, чтобы я ушел, она, видимо, не решалась. Чтобы как-то скрасить ожидание я стал осматривать комнату: мое внимание привлекли несколько фотографий на стенах — это были горы, покрытые снегом. Выглядело довольно красиво, кадры были очень удачны.
— Ты его знал? — неожиданно нарушила тишину Маша.
— Стеллса? Да так, знакомый, вместе в секции «восточников» занимались… — рассеяно ответил я.
— Стеллс? — переспросила Маша, — он мне Алексом представился. Почему Стеллс?
— Не знаю, я как-то не задумывался над этим. Если честно, я это имя случайно услышал.
— Как странно… где, если не секрет?
— Не помню, вроде бы кто-то из ребят его так назвал. — Соврал я. Мне не хотелось рассказывать, как Стеллс в овраге убил пришельца. — Твоя работа? — кивнул я в сторону фотографий.
— Нет, это папа. Он альпинизмом в молодости увлекался. Прекрасно, да?
— Угу. Вон та, слева особенно нравится. — Я перевел разговор в безопасное русло, избегая дальнейших расспросов.
— Карпаты… хотелось бы там побывать. — Мечтательно произнесла Маша, — там ведь снег лежит намного дольше. Чаю?
— Да, пожалуй… помочь?
— Нет, не стоит, сама справлюсь.
Она ушла на кухню, а я откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и попытался расслабиться. Теперь я уже не был безучастным зрителем перед экраном, я стал полноправным участником этих событий, на мое тело навалилась усталость, голова кружилась, я раз за разом видел движение затворной рамы пистолета, раз за разом пули отправлялись в путь, неся с собой боль и смерть. Словно это случилось всего несколько секунд назад, все было слишком реально.

В стеклах серванта я увидел свое неясное отражение — бледноватое лицо с неловкой нашлепкой пластыря над левым глазом. Удручающее зрелище. Я снова прикрыл глаза, в тот же миг возобновилось головокружение. Это уже всерьез обеспокоило меня — сотрясение мозга штука не из смешных, надо будет потом сходить на прием к травматологу. И снова мои мысли вернулись к Стеллсу, чье тело наверно, уже лежит в холодильнике городского морга, ожидая, когда страдающий после праздников похмельем, равнодушный прозектор примется за вскрытие. Интересно, что с ним будет потом, где его захоронят? Сомневаюсь, что бы Стеллс имел паспорт с пропиской или другой документ, удостоверяющий личность. Вспомнив его глаза, я невольно вздрогнул, настолько поразительным оказалось увиденное. А был ли он вообще человеком? Пусть из другого мира, но все же? На эти вопросы я не мог дать ответа. Я вспоминал, как застал его в раздевалке за разговором с неизвестным. Прокручивая в голове содержание их диалога, я вдруг понял — тон собеседника Стеллса отдавал начальственными нотками, но не носил приказного характера. Что, если Стеллс был здесь не один? Тогда его соплеменники или друзья не оставят это дело просто так. Или предоставят местным спецслужбам самим догадываться, откуда взялся такой индивид? Слишком много вопросов и слишком мало ответов.
Воспоминания в очередной раз вернулись к события в кафе. Да, такое никогда не забывается, слишком глубоко врезалось происшедшее в мой мозг.
А ведь Стеллс фактически спас мне жизнь… если бы он чуть помедлил бы и позволил бандиту сначала выстрелить в меня, он бы смог действовать более свободно. Тогда бы на его месте мог лежать я. Хотя почему мог? Наверняка лежал, этот тип бы не промазал. Меня снова передернуло. Но этого не сбылось, все осталось в прошлом и его уже не переписать. Я глубоко вдохнул, выдохнул, поднялся и поплелся на кухню. Странно, мне тоже не хотелось быть в одиночестве, даже зная, что Маша находится в соседней комнате.
Бесшумно прокравшись по полутемному коридору, я тихонько заглянул на кухню. Почему-то мне хотелось производить как можно меньше звуков.
Маша сидела на краешке стула и вытирала заплаканные глаза. Я ее понимал — такой стресс не каждый день случается. Я все также бесшумно отошел назад и вернулся, стараясь, чтобы мои шаги были хорошо слышны на кухне.
— Ну, как там чай?
— Секунду еще потерпи, и будет готов. — В ее глазах не было и следа слез. — Открой, пожалуйста, вон тот шкафчик и дай мне заварку.
Я повернулся в указанном направлении, потянул на себя белую с незатейливым узором дверцу и взял увесистый пакетик. Шкафчик висел практически возле окна, и прикрыв дверцу, я случайно посмотрел наружу. В тот же момент мне показалось, что сердце мое провалилось вниз и стукнулось о пятку. Маша жила на втором этаже, и поэтому двор был хорошо виден. Так вот, в этом дворе, сильно занесенном снегом у дальнего уличного фонаря, я увидел очень знакомый силуэт в длинном черном плаще или пальто. Целую вечность, длиною в три удара сердца стояла тишина, потом тот, что стоял там, на улице, в свете галогенной лампы поднял руку и помахал ею, развернулся и растворился в темноте. Секунду спустя я обернулся и увидел, что Маша с ужасом смотрит в ту же сторону, что и я

— Ты тоже его видела? — Хрипло спросил я, уже зная, что она ответит.
— Да… это был Алекс?
— Что? Я не знаю, что или кто это был. Но это никак не мог быть Стеллс, он же… — тут я запнулся, проглатывая слово «умер». Однако Маша и так все поняла.
— Ты прав… наверно это какой-нибудь прохожий, который прощался с друзьями.
Спустя пять минут мы пили обжигающе горячий чай из желтеньких чашек с веселеньким рисунком. Было только около половины десятого, и я позвонил домой и предупредил родителей, что вернусь только завтра. Поскольку такие известия для них не были новостью, то согласие я получил сразу. Отец считал, что я имею право провести это время где хочу, и ни капли не возражал. Мама поволновалась для порядка, но скоро сдалась и только попросила не отключать мобильный телефон. Все это происходило с молчаливого согласия Маши. Потом мы вернулись в зал, погасили свет, оставив только один торшер и снова сели на диван, однако гораздо ближе к друг другу. Я приобнял ее, Маша склонила голову мне на плечо и сказала почти шепотом:
— Мне хочется вернуться назад… к тому моменту, когда я закрыла тебе глаза. Только тогда бы я не поддалась глупой обиде, и все бы было по-другому…
Я прижал палец к ее губам.
— Молчи. Не говори ничего, просто постарайся забыть, что произошло,… представь, что это был плохой сон.
— Правда? — она слегка улыбнулась и устроилась поудобнее.
— Да.
Потом усталость и пережитое потрясение взяли свое и через десять минут мы уже дремали, временами проваливаясь в сон. Было тепло и уютно, волосы Маши пахли чем-то сладким, и от этого запаха становилось еще теплее и спокойнее. Когда я в очередной раз открыл глаза, на часах минутная и часовая стрелки почти сошлись возле цифры «12» еще пару минут, и старый год уйдет в никуда, оставив только воспоминания. Вот уже и секундная стрелка делает последний оборот, отсекая прошлое от настоящего, слегка замирает в верхнем положении и стремится вниз, чертя уже первую минуту января.
— С Новым Годом! — Маша тоже не спала, — пусть он будет лучше предыдущего!
— Счастья и тебе… — ее лицо было так близко, что удержатся от поцелуя было невозможно.
Наши губы соприкоснулись, и мир вокруг перестал существовать в эти секунды.

А утром, еще до рассвета я поднялся с дивана, аккуратно опустив голову спящей Маши на маленькую подушку, прошел в коридор, тихо обулся, накинул куртку и вышел из квартиры. Замок был с защелкой, поэтому я не опасался, что дверь останется открытой. Выйдя на лестничную площадку и плавно потянув на себя дверь, я даже скорее почувствовал, чем услышал щелчок замка.
Во дворе меня ждал сюрприз. Только я вышел из подъезда, ко мне сразу направился какой-то тип в черном пальто и шляпе, такой, какую обычно носят гангстеры из американских боевиков прошлого века. Шагал он не таясь и не оглядываясь, словно шел пожать руку старому знакомому.
— Постой. — голос его был знаком, это он предупредил Стеллса в тот день, когда голова Скорпа рассыпалась как кокосовый орех под прессом.
— Чего? — я уже знал, что с этими ребятами шутить не стоит, поэтому сразу остановился и удивленно посмотрел на незнакомца.
— Вчера ты кое-что видел… — начал тот.
— Давайте говорить прямо, — оборвал его я — я видел, как вашего друга, Стеллса, убили неизвестные люди, хотя, впрочем, один из них мне знаком. Что еще вы хотите узнать?
И правда, зачем было играть в кошки-мышки и недомолвки? Убить он меня не убьет, если бы хотел — сделал бы это еще вчера, поскольку именно его мы видели в окне — в этом я был уверен.
— Хорошо. — неожиданно легко согласился он. — Меня зовут Вахмистр. Стеллс был в нашей команде, которая занимается заказными убийствами. Проще говоря мы наемники. Делаем грязную работу и заметаем следы клиента. Скорп, очевидцем смерти которого ты стал, был из конкурирующей команды, ведь смерть всегда была и будет ходовым товаром. Мне только хочется узнать, что случилось в тот момент, когда он так нелепо погиб. Он мог выжить, его способности к регенерации на несколько порядков превосходят человеческие, но почему-то предпочел умереть. Ты единственный, с кем он контактировал хоть сколько ни будь продолжительное время.
— Он никогда не говорил мне ничего такого, что бы могло выдать его склонность к суициду… мне кажется, что все произошло совершенно естественно, это просто трагическая случайность.
— В нашей работе случайностей, тем более такого порядка не бывает. Стеллс должен был остаться в живых любой ценой, даже ценой жизней десятка обитателей твоего мира. Расскажи, что вчера произошло, только подробнее, и может я смогу понять, что же толкнуло его на столь бессмысленный шаг.
Мне не хотелось вспоминать то, что произошло вчера. Но спорить с Вахмистром я не решился и постарался припомнить события во всех деталях. Слушая меня, он отрешенно смотрел в сторону, на лице отображалась напряженная работа мысли. Когда я закончил говорить, он помолчал пару секунд, потом произнес:
— Что ж… это кое-что проясняет. Хотя я до сих пор не могу представить всю картину.

— Где он сейчас? Вернее его тело?
— Он похоронен там, в овраге, возле точки перехода. Мы не сможем забрать его тело в наш мир, поэтому оставили его как можно ближе к дому. Если хочешь, ты можешь взглянуть на это место, ты узнаешь его безошибочно. Лучше идти туда в солнечный день, перед самым закатом, например, сегодня…
Действительно, вчерашний снегопад очистил небо, и ничто не мешало увидеть узенькую розовую полоску рассвета над горизонтом.
— Хорошо, я обязательно приду.
— Ее тоже возьми с собой. Если она согласится. — Добавил Вахмистр.
— Я спрошу ее.
— Я буду там сегодня. И отвечу на все твои вопросы, я расскажу все, что ты хочешь узнать. Я держу слово.
После этих слов он развернулся и зашагал в направлении центра, я немного помедлил и пошел домой.
День прошел как любой другой из любой точки года. Никто не звонил поздравить, никто не пришел в гости. Я чувствовал себя намного спокойнее после разговора с Вахмистром, словно он вытянул из меня весь страх и беспокойство, прошедшее не казалось уже таким страшным. За час до назначенного времени я был уже у двери квартиры, в которой провел сегодняшнюю ночь. Я потянулся к звонку, но в последний момент передумал и постучал костяшками пальцев по резной поверхности.
— Кто там?
— Дима.
Маша приоткрыла дверь. Вид у нее был заспанный, всклокоченные со сна волосы непослушно топорщились в разные стороны.
— А я знала, что ты вернешься!
— Я пришел позвать тебя немного прогуляться. Сегодня утром я познакомился с одним человеком, который хорошо знал Стеллса, он обещал рассказать все, что я или ты захотим узнать о нем.
— Да-а-а? Удивительно… заходи, я сейчас.
Собиралась она действительно недолго, и еще до того, как краешек солнца коснулся границы земли и неба, мы уже стояли возле тоннеля. Вахмистр был прав — черный невысокий обелиск сразу бросался в глаза.