Городской мегаполис. Утро. Туман рваными клочьями свисает с рекламных бигбордов, уличных фонарей, разлегся на лавочках и траве в скверике.
Сотни машин, километровые пробки на дорогах; водители нервничают, высовываются из окошек своих автомобилей и громко переругиваются. Редкие деревца на тротуарах грустно покачивают листиками, стараясь не растерять драгоценные капли утренней росы и одновременно отодвинуться от выхлопных газов гудящих клаксонами машин.
Подобная картина могла бы ввести в ступор любого человека, который привык к более пасторальным пейзажам – густому лесу, голубому прохладному озерцу, цветущей поляне…
Мокрый нос настойчиво нюхает воздух, черные щенячьи глаза внимательно следят за проходящими мимо сапогами, башмаками и туфельками.
- Хозяин…
Белые лапки беспокойно топчутся на месте, стараясь не попасться под ноги проходящим мимо безучастным людям.
- Хозяин…
Проходящая мимо маленькая девочка с мамой за ручку видит грустного щенка, сидячего между облупившейся стеной и мусорным баком, останавливается и показывает на него пальчиком.
- Мамочка, смотри, собачка! Какая она маленькая. Голодная, наверное. Давай возьмем ее с собой! Ее надо накормить и выкупать, а то он может простудиться и стать совсем слабеньким.
- Мария, не смей ее трогать! – кричит нервная мать, дергая дочку за руку. – Она скорее всего больная, у нее вши и блохи! Хочешь, чтобы мы все заразились вшами?!
- Но мама, Анна Сергеевна нам говорила, что мы должны заботиться о всех-всех-всех зверях, потому что они наши друзья и потому что мы сильнее их. Мы в ответе за тех, кого приручили, говорила она. Мы должны защищать зверюшек.
- Дура твоя Анна Сергеевна! – рычит обозленная внезапной задержкой мамаша, таща хныкающую дочку дальше по улице. – Слушай больше всяких идиоток, посмотрим, к чему хорошему это тебя приведет!..
Коричневый щенок повел разорванным ушком в сторону уходящей девочки (ухо ему разорвала глупая помойная кошка, решившая, что он хочет украсть ее обед).
- И вовсе у меня нет блох…
Какой-то старичок со сморщенным лицом и выцветшими глазами подходит к щенку и треплет его по круглой голове.
- Эй, пес, - каркает старик, - потерялся, бедняга? Ну ничего, мамка тебя найдет. Я бы взял тебя к себе, но я сам не сегодня-завтра помру и ты вновь останешься один. Так что… Бывай, парень!
С этими словами старичок устремляется вверх по улице.
- Хозяин?.. Хозяин?.. Вы мой хозяин?..
Уставший щенок вертит головой из стороны в сторону, заглядывая людям в глаза и стараясь разглядеть там хоть каплю любви.
- У меня должен быть хозяин. У всех приличных собак есть хозяин. У уличных собак хозяев нет, потому что они не приличные – они грубияны, постоянно бродят по помойкам, громко чавкают, когда едят и вечно ругаются друг с другом. А у меня должен быть хозяин… У меня должен быть друг.
Какой-то хулиган, проходя мимо, пинает валяющуюся на дороге пустую банку из-под пива и та попадает щенку в белое пятнышко на лбу.
- Ха-ха-ха, шавка подзаборная! – хохочет он. – Не крутись под ногами, а то с тобой будет то же самое, что и с этой банкой!
- Я не шавка, зачем ты так со мной…
Лежа в грязной канаве, щенок жалобно поскуливает, пытаясь спрятать мокрый нос под дрожащей лапкой. Из блестящих глаз катится слезинка и падает в небольшую лужицу. Виданное ли дело – плачущая собака! А с другой стороны, почему бы и нет? Ведь никто не может утверждать, что у собак не бывает чувства обиды. Если они знают, что такое любовь и преданность хозяину, то почему бы им не знать и об обиде и грусти? Почему бы им выразить это не только скулежом – нежное горлышко уже начинает хрипеть и очень болит.
- Я всего лишь хотел найти своего хозяина. Зачем вы со мной так?..
Собачье сердце не менее подвергнуто тоске, чем человеческое. И оно точно так же может разорваться от этой тоски и обиды, оставляя маленький собачий трупик в холодной канаве.
Может об этом стоит подумать, когда будете в следующий раз швырять пустую банку в лоб «шавке подзаборной»?
